Дело в том, что здесь Дмитрий рассуждает применительно к современной Германии, мне кажется в Испании такого нет, во всяком случае в таких масштабах.
Так что вполне себе актуально.
Также добавил к теме опрос.
Методика любого опроса на нашем форуме напоминаю всегда АНОНИМНА!
Ни модераторы, ни администрация форума не видят кому именно принадлежит тот или иной голос.
Так что не стоит опасаться поставить свой голос за то или иное.
Этот голос катати далее можно изменить по своему пожеланию.
Итак:
Когда я уехал в Германию, оставшиеся спрашивали, понял ли я, каким образом в стране Шиллера и Гёте… - ну в общем, как в Германии стал возможен Гитлер. Сейчас вопрос снят, ибо по теме торжества фашизма теперь каждый в России специалист. Но появился новый вопрос. Почему русские, черт знает сколько лет в Германии живущие, так активно топят за Пyтuнa, за вoйнy, вплоть до русских танков в Берлине? Все эти автопробеги с триколорами, гордый мат на видео… Ну, вы знаете.
Это хороший вопрос. Не все понимают, кто такие «давно живущие в Германии русские». В 1990-х с развалин СССР в Германию хлынули два потока. Первый – около 1,5 миллионов советских немцев (Данные Bundeszentrale für politische Bildung, Федерального агентство гражданского образования Германии. Подробности: https://clck.ru/ghptb). Они считались в ФРГ не эмигрантами, а репатриантами, поздними переселенцами, Spätaussiedler, шпэтаусзидлерами. Второй поток – советских евреев, около 200,000 человек.
Тогда мало кто в Германии понимал, что советские немцы по ментальности были примерно такими же немцами, как советские евреи были евреями. И те, и другие были советскими людьми, которые, попав из полуазиатской империи на Запад, продемонстрировали удивительный эффект. Оказывается, СССР идеологически не оказал на них никакого влияния: все коммунистические лозунги осыпались с них листвой. Однако СССР оказался хорошо работающим холодильником. Спустя четверть века русскоговорящие эмигранты в Германии в значительной степени остались все теми же совками. Нужно один раз увидеть все эти русские кварталы, типа Марцана в Берлине или Унифиртеля в Аугсбурге: с русскими детскими садами, русскими аптеками, русскими журналами со всеми кр-р-расотами верстки 1990-х и магазинами товаров для дома типа «Irtysch» (не поняли, да? «Иртыш»!), где в ходу наборы эмалированных кастрюль с кленовыми листочками на боку.
Я хорошо помню, как заскочил под Новый год в Унифиртеле в русский супермаркет MixMarkt (очень недурной, к слову, по выбору) в свой первый год в Баварии. И остолбенел. Там закупался майонезом, гречкой, «докторской» колбасой, зефиром и сгущенкой колхоз «Светлый путь» в полном составе. Люди в меховых кепках и мохеровых шарфах. Женщины, крашеные хной, в зимних сапогах, трещащих на крепких лодыжках. Мужчины с угрюмым бычьим взглядом исподлобья. У входа торговали необъятными, как страна моя родная, лифчиками. Господи! В России все это сгинуло, но здесь время застыло. Все выглядело, как в фильме Сергея Лозницы «День Победы», который я тогда же и посмотрел. Лозницу, к слову, я невзлюбил, потому что он этих людей своим фильмом обвинял, а мне хотелось понять: почему они такие? Почему остались прежними? Почему СССР им ближе Европы?
Поначалу мне казалось, что все дело было именно в массовости эмиграции. Уезжали ведь даже не семьями, а поколениями, от бабушки до внучки. При этом даже советские немцы не всегда владели языком, а уж советские евреи не знали его вовсе. Проживание без языка в чужой стране по-колхозному, кучно было немудреным, зато надежным способом выжить. И то – как быть в капстране с гипермаркетами 80-летней бабушке, которая всю жизнь бегала по нужде во двор?
Так, собственно, и возникли все эти немецкие брайтон-бичи с их «цвай сосиска унд порезать». Там возникла своя, провинциальная жизнь, с заметным презрением советских евреев к советским немцам (и наоборот). «Немцы» нередко переезжали из каких-нибудь казахских сел, образования не имели, зато брались за любую работу. «Евреи» обычно были городскими, институтскими, а потому страдали от потери статуса и от физической вороты воротили нос, предпочитая пособие. У жившего в Аугсбурге (и сидевшего на пособии) редактора «Нового мира» Юрия Малецкого есть про всю эту русскую эмигрантскую жизнь роман «Группенфюрер», почитайте…
А вот в 2015-м случилось примирение. В тот год Германия приняла миллион беженцев, наполовину из Сирии. Тогда Меркель произнесла знаменитое: «wir schaffen das», «мы справимся». И советские евреи совместно с советскими немцами поняли, что Меркель – идиотка, которая хочет угробить Германию. Как она может впустить в такую богатую, чистую страну миллион этих…
Я выслушал потом десятки уничижительных и абсолютно расистских определений тех, кого «Меркель навпускала». Их будет давать и преуспевающий советский еврей на черном «мерседесе» с номером типа «777», и простецкий шпэтаусзидлер. Я услышу про впущенных «обезьян» от советских эмигрантов с образованием и без, из городов и деревень. Они будут называть эмигрантов словами, за которые в Германии можно схлопотать уголовное дело, но ничуть меня боясь: ну я же русский, то есть белый, а значит, на их стороне! И я буду кипятиться: «Но вы же были такими же точно беженцами! Такими же нищими! А Германия вас приняла и вам помогла!» А они будут на меня смотреть так: ты чо, совсем дурак? Как можно нас сравнивать с какими-то зверьками?..
…В общем, СССР оказался не столько холодильником быта, сколько холодильником истории. Те, кто массово уезжал из него в 1990-х в Германию, массово привозили с собой представление о Европе как о континенте начала XX века: богатой, сытой вотчине белого человека. Когда-то в отношении их группы была допущена несправедливость, которую Германии следует исправить. Но зачем Германия предоставляет кров неполноценным народам?!. Как сказал мне однажды доверительно бывший советский еврей: «Гитлера сегодня в Германии не хватает, просто он уничтожал не тех».
Они эмигрировали, когда Германия объединялась. И все процессы современности – гендерные свободы, мультикультурализм, плюрализм, терпимость, толерантность, - не просто их ошеломили, но показались угрозой той Германии, которой они жаждали: белой, сильной и благосклонной лично к ним. Они думали, что от толерантности великая Германия гибнет.
И когда в России взошел пyтuн, она возлюбили Пyтuнa именно потому, что он говорил то, что они хотели услышать. Сила. Порядок. Свои. Им нравилось даже то, как он издевался над всеми этими новыми европейскими ценностями, из-за которых, смотри, нас всех скоро заставят встать на коврик для намаза.
Они сообщали друг другу новости о преступности среди новых эмигрантов, начисто забыв, что когда-то их приезд вызвала всплеск краж и махинацией со страховками. Они не желали возвращаться в путинскую Россию (как жить там на гроши местных зарплат?!), но им нравилось, что в России на толерантность можно плевать. Они смотрели русское ТВ, где во всех дискуссиях сразу все было ясно.
И когда Россия напала на Украину, они и без Киселева с Соловьевым поняли, что, наконец, началась вoйнa за восстановление правильной империи. Которой какие-то там украинцы, мелкий народ, должны попросту покориться – или быть уничтоженными. Они приветствовали эти имперские сапоги, которые, увы, никогда бы не натянули на себя ни «эта дура Меркель», ни «этот олух Шольц». Потому советская эмиграция 1990-х оказалась эмиграцией настоящих, нутряных расистов. Которые теперь мнили себя вместе с Пyтuным куда большими европейцами, чем та Европа, в которой они прожили 25 лет. Вот почему кое-то из них даже за ядерную бомбардировку Берлина, даже если в Марцане живет. Но раз воскресла идея, ради которой можно жить, то ради этой идеи не страшно и умирать…
Я не знаю, какой процент советских эмигрантов в Германии мыслит по этой схеме, даже ее не осознавая. Не все, конечно: среди моих знакомых эмигрантов 1990-х по преимуществу совсем другие люди. Однако эти другие люди, как один, уверяют меня, что поддерживающих Пyтuнa среди советской эмиграции – большинство.
Ну что ж, если я не смог сосчитать, то попробовал хотя бы описать.
Оригинал статьи
Свое мнение не озвучивала до вопросов.
....или... вполне себе здоровое общество.
