За границу хоть тушкой, хоть чучелом... - Страница 4 - Форум Испании

Sansara писал(а):

Ну, по цементу, как раз РФ гораздо круче.

В Испании он лучше и дешевле. Муж сказал.

Ну, если по качественным показателям, то в Испании, как уже упоминалось, много чего лучше

Ну, если по качественным показателям, то в Испании, как уже упоминалось, много чего лучше

Не скажу тоже самое про продукты, хоть вы хором меня в этом убеждаете
Морепродукты и фрукты не берем. Ну и вино, конечно

Sansara писал(а):

Ну, если по качественным показателям, то в Испании, как уже упоминалось, много чего лучше

Не скажу тоже самое про продукты, хоть вы хором меня в этом убеждаете
Морепродукты и фрукты не берем. Ну и вино, конечно

Так. Антисанкционное....

Sansara писал(а): Это комфортная страна для безмятежного пенсионного времяпрепровождения в шортах и майке с красотами перед глазами.:

Ну, если вы в бизнесе, то,думаю, эту мечту очень трудно будет осуществить

kipling писал(а):

shumi писал(а): Мы сейчас её пост обсуждаем

Я - уже нет. Пытаюсь понять философию людей, у которых, фигурально выражаясь, слова, расходятся с делами

ну ты нашел у кого спросить , Шуми же мучается в гейропе , его там насильно держат

"fortik
Не виноватая я, он сам пришел!

Ну, если вы в бизнесе, то,думаю, эту мечту очень трудно будет осуществить

Работаем над этим!
Здесь у нас и сейчас в значительной степени арендный бизнес.
Так что ориентиры на испанские каникулы есть.
Но я себя знаю - несколько раз уже продавала бизнес и уходила "на покой" как все девачки
Три года - максимум, что я могла выдержать без дела.
Так что, бог даст, в Испании еще что-нибудь замучу из нереализованного
Но ни чучелком, ни тушкой быть не готова

[/quote]
ну ты нашел у кого спросить , Шуми же мучается в гейропе , его там насильно держат [/quote]
Вот это ты тролишь, на мой взгляд.
Был бы рад, если б меня здесь насильно держали. Я в Европе, которую ты упорно называешь по своему, радуюсь жизни и воспитываю будущего гражданина Испании. А вот ты в России, опять же судя по твоим словам, сильно замучен нарзаном

Не знаю в какую тему кинуть. История интересная.

Пишет Ляля Брынза (la_la_brynza)
——————————————————————————————————
Нет! Не могу удержать в себе. Делюсь, девочки.

История из жизни. Рассказывает фигурант — тетка лет 75ти или около того.
Тетка живет сама в какой-то жопе мира — типа условного города Муходранска Запупинской области. Сама бабушка сто лет уже замужем, супруг жив и здоров, детки выросли и помогают. Мозги на месте. В целом, крепкая такая сообразительная старуха. Сострадания не вызывает.

Лет семь - шесть назад она внезапно получает письмо по почте. Там на гугльрусском, но внятно: "здрасте, Тётьнастя, я Питер Безухоффф... ну, типа мальчик Петя ... помните ли вы меня?... мне было шесть лет, я жил с мамой папой по соседству, а вы за мной иногда присматривали, потом мы уехали всей семьей в Германию и связи наши прервались — ля ля тополя три рубля и одна дойчмарка..."

Тётьнастя добрая женщина и поэтому внезапно помнит Петю.

"Майн готт какая радость! Здравствуй, дорогой мальчик Петя", — пишет она. "Очешуеть, как я тут рада тебя слышать. Как там Дойчланд, мутер, фатер, рейхстаг и ангела меркель"?

Петя в свою очередь отвечает. Мутер унд фатер недавно умерли, Ангела жива.. Я уже давно не мальчик, мне сорокет, я неебически состоятелен и неебически одинок. Через это чрезвычайно страдаю. Очень я хочу, Тётьнастя, увидеть свой фатерланд и родные березки, но кроме вас никого нифига не помню. Будьте мне добрая тётя — примите меня у себя на неделю-две, я же вас за ваше гостеприимство деньгами не обижу. Натюрлих, мог бы я и сам приехать, но сильно боюсь медведей и заблудиться. Опять же, в милом моему сердце Муходранске всё еще нет отелей, где мог бы остановиться порядочный бюргер.

Ну. Добрая тётя Настя жалеет Петю, опять же она хочет немного евро к пенсии, поэтому, посоветовавшись с супругом (Дядьмишей), она оформляет Пете приглашение и в течение пары следующих месяцев клеит новые обойки в комнате, куда Петю намерена поселить
Долго ли коротко, Петя приезжает в родной Муходранск.

Дальше трогательная встреча на вокзале. Объятия, водка-селедка, калинка-малинка. А через дня два, опохмелившись, Петя просит Тётьнастю побыть немношка гидом и поводить его по фатерланду, улицам, переулкам, церквям, кладбищам и березкам.

Тётя Настя само собой соглашается. Они с дядьМишей сажают Петю в свой убитый жигуль и принимаются дорогого гостя туда-сюда возить по достопримечательностями и так далее. Петя, как положено, лобызает землю перед роддомом, рыдает возле детского сада, падает в обморок на могилке бабушки, платит конвертируемой валютой — все хорошо. Все счастливы.

В какой-то день ближе уже к концу визита Петю внезапно вставляет съездить в деревню, где его покойная бабушка жила. Он все еще помнит ее милый домик, самогонный аппарат и, само собой, берёзку у калитки. Тётьнастя, дядьмиша и Петя грузятся в жигуль и фигачат за сто км к очередным гребаным берёзкам. На 90м километре жигуль ломается, Дядьмиша говорит матное слово и остается чинить транспорт. А тётя Настя с неугомонным Питером топают ногами дальше — там идти где-то полчаса.

Всё терпимо. И даже хорошо. Поют птички. Кругом июль. Комары. Калинка. Малинка. Березки... Но... НО Они блудятся!
Ацке блудятся!

К тому же начинается ливень. Т.е. еще три минуты назад ничто не предвещало, но вот нате — ливень и тайга!
Питер в ужасе. Тетя Настя бодрится, но тоже в ужасе. Мобильник был ли у них — не знаю. Но это уже не имеет значения.

Да и вся эта предыстория, на самом деле, не нужна.

Суть в том, что часа через три блужданий по березкам Питер и бабушка выходят к жд переезду. Мокрые, уставшие и напуганные они, как принцессы на горошине, стучатся в дверцу крошечной спасительной будочки на переезде. Тяф тяф тяф — лает на них смешная собачка

— СПАСИИИТЕ!

Им открывает улыбчивая толстая женщина Маша в оранжевом жилете.
Дальше охи ахи знакомства объяснения.
Маша ставит чайник, достает пирожки, сушки и водку. Играет калинка-малинка. Собачка лает. Пастораль.

Путники сушатся, греются, приходят в себя, немножко поют песни, плачут и даже попадают на проходящий какой-то поезд, который их довозит до самого Муходранска, где уже вовсю волнуется дядьМиша.

А на утро выясняется, что Петя с первого взгляда влюбился в Машу и просит содействия Тётьнасти в огранизации их с Машей совместного счастливого будущего....

Хз, чего он в Машу так втрескался. Ну, мож замёрз, промок, стресс, водка, калинка, малинка, стокгольмский синдром... или еще что. Но всё — любовь на всю жизнь!
Короче, там была еще долгая довольно середина, но мне пора идти.

А в конце все вышло хорошо. Маша вместе с оранжевым жилетом и собачкой Жулькой отправилась в Германию в качестве Петиной фрау. Они лет пять уже живут счастливо и все такое. Собачку чипировали.

Тётьнастя ездила к ним в гости, собственно там и познакомилась с моими предками и поделилась с моей мамой этой историей. А она поделилась со мной.

Да!
И вот я сижу и думаю.
Вот тебе сорок пять. Ты ...пи-пи-пи... в оранжевом жилете, в будке, на переезде, с сушками и собакой Жулькой. Тишина и ни души... только мертвые с косами стоят. И в один обычный рабочий день — фигакс!

В твою дверь стучит судьба.

Хз, чего он в Машу так втрескался.

Судьба-а-а
У меня вся жизнь из подобных случайностей соткана
Мелкобуржуазный мелодраматический сериал

В тему: Лева, а как вы думаете, почему у Пушкина кот ученый все-таки сидит на цепи?
- Я думаю, Моня, если он ученый, то цепь для того, шобы он не эмигрировал.

В начале 1980 годов к нам в редакцию пришла Катя - рослая блондинка с большой грудью, узкими плечами и довольно увесистым задом. Лет ей было от 30 до 35, точно не больше, но мне она казалась ужасно взрослой тетей. Ходила она размеренно, ставя носки туфель внутрь, как утка, никуда и никогда не торопясь. Замужем она тогда не была, маленькая дочь с матерью жили в Подмосковье. Поскольку Катя работала, присматривать за девочкой на неделе было некому, в выходные же она с полными колбасой и прочими деликатесами сумками ехала за город.
- Надо потерпеть, - говорила мать, - вот Оля подрастет, пойдет в школу, я буду работать, будет полегче.
Легче не стало, потому как с девочкой нужно было заниматься. Катя вкалывала, как могла на двух работах, днем в фототеке разбирала карточки, вечером мыла полы. В пятницу отчаливала на колбасном поезде за город.
При такой заурядной жизни у Кати было очень необычное увлечение, если не сказать особенность. Она досконально разбиралась в итальянском кинематографе. Ее можно было разбудить среди ночи, и спросить в каком фильме Витторио Гасман снимался в таком то году. Кто был режиссером фильма, его оператором, а кто написал к нему музыку. И почему выбор режиссера пал именно на этого актера? Она давала исчерпывающую информацию. Эту странность все знали, и никто никогда ее не оспаривал, все привыкли к тому, что Катя в этой области эксперт. Откуда она черпала свои знания, никто не задумывался. Особенной ее страстью была Софи Лорен и все, что с ней связано. Казалось, что для Кати не было тайн, связанных с личной и творческой жизнью актрисы. От нее я впервые услышала многие фамилии звезд итальянского кино. Ко мне она хорошо относилась, потому что считала, что я похожа на Стефанию Сандрели. Я не очень понимала, кто это, да и все равно мне было. Катя старалась укладывать волосы, как Лорен, красила свои и без того полные губы, очерчивая контурным карандашом по их внешнему краю, чтобы они казались еще больше. Собственно у Катьки было два серьезных достоинства в облике: большая грудь и толстые губы. Не без основания она считала это сексуальным. Некоторые разделяли это мнение.
Частенько в разгар рабочего дня Катя, сидя за своим столом и раскладывая пасьянс из фотографий Софи Лорен, одновременно подпиливая ногти, разговаривала по телефону с женатым любовником. Трубку она виртуозно удерживала плечом, прижимая ее к уху.
- Может быть, встретимся сегодня? – спрашивал он.
- Давай, - интригующим тоном отвечала Катя.
- А, черт! Забыл совсем, сегодня же родительское собрание в школе! Давай в среду! В среду можешь?
- Могу, - тем же тоном говорила Катя, отводя от себя руку, чтобы посмотреть, ровно ли она пилит ногти.
- Ах, ты ж Боже ж ты мой! В среду же я не могу! В среду у тещи день рождения! Все! Давай в пятницу! В пятницу то ты можешь? – спрашивал он с вызовом, видимо в надежде, что Катька откажется.
- Могу, - все так же монотонно отвечала девушка, не слишком рассчитывая на свидание.
Мыслей о замужестве у нее не было, по крайней мере, Катя о них не распространялась. По ее собственному выражению, она давно «поставила на себе жирный крест». Мне казалось, она вообще не очень жаловала мужчин. Хотя, я могла ошибаться…
Прошло несколько лет, ничего не менялось: работа, авоськи с колбасой, электрички, Софи Лорен и иже с ней, рассказы о кино, дочке-подростке, плохих отметках и стареющей матери… Надо терпеть…
Как то уже на заре перестройки, во времена талонов, тотальной нехватки всего на свете, кому то пришло в голову (имеется в виду какому-то журналу, не помню, врать не буду) сделать совместную фотовыставку Россия – Италия. Нашли итальянского спонсора, который брался устроить экспозицию в Риме. И так случилось, что в конкурирующем агентстве, которое и занималось подбором фотографий с советской стороны, заболел редактор, ответственный за подборку. Катина приятельница, работающая в выставочной редакции конкурентов, позвонила ей с просьбой подойти и на один вечер подменить заболевшую. Та пришла и провозилась несколько часов, раскладывая так и сяк подборку. «На огонек» зашел какой то итальянский гражданин, как потом выяснилось тот самый увлекшийся фотографией спонсор будущей выставки, и попросил еще отобрать и слайды. Катерина, к тому времени уже сильно подуставшая от раскладки фото, стала раскладывать на подсвеченном просмотровом столе маленькие изображения. Происходило это примерно так: Катька перегибалась через стол, сначала укладывая на него свою грудь, потом она ложилась на него сама, приподнимая зад, чтобы дотянуться до противоположного края, дабы разложить всю экспозицию одновременно.
Бедный итальянец наблюдал все это, вытирая со лба пот. Справившись с задачей, Катька ушла восвояси.
На следующий день ей позвонила подруга и сказала, что Джузеппе очень просит показать ему Москву.
- Вот еще! Делать мне нечего! Я вчера итак умудохалась! Не пойду!
- Дууура!!! Он сказал, что никогда не видел такой женщины, как ты! И что он влюбился!
- Да?
Не могу сказать, как там у них все сладилось, только Катька, забрав дочку, укатила в Италию с этим Джузеппе и зажила там с ним под южным солнцем в свое удовольствие.
Много было об этом рассказов и слухов. Якобы он оказался каким то сказочно богатым фабрикантом и озолотил ничем не заслужившую такой жизни Катьку… В общем, ей завидовали…
Через несколько лет, от общей знакомой я узнала, что Катя вернулась в Москву. Что, дескать, он оказался мерзавцем, что так и не женился на ней, что ему нужна была просто бесплатная прислуга и все, что обычно говорят женщины в таких случаях.
Самое страшное разочарование ее постигло тогда, когда она поняла, что не сможет остаться в Италии.
На днях разговор о ней случайно зашел во время встречи с нашей общей знакомой. Мы обсуждали, как все изменилось в Москве и что это невыносимо и все такое.
- Помнишь, как Катька все время говорила, что нужно немного потерпеть, - напомнила моя приятельница.
- Дорогая, мы уже почти состарились! Чего терпеть то? И ждать нечего! Не смеши! Интересно, как она теперь в Москве живет?
- А она не в Москве! Она давным-давно уехала!
- Куда? Когда?
- Да тогда же сразу и уехала, в Италию. Ты знаешь, у нее здесь открылась какая-то страшная аллергия. Буквально на все, представляешь!? На еду, на воду, на воздух! Она не могла ни есть, ни пить…
- Представляю… но как же ей это удалось?
- Она дала объявление в местную газету. Мол, буду сиделкой для тяжелобольного или (лучше) умирающего мужчины за право наследовать его имущество.
-??? И что, нашелся такой? – засмеялась я.
- Сразу. Катька сказала: «Знаю я этих итальянцев. Если сразу не женился, то уже никогда не женится!»
- Ну, это личное.
- Но ей как-то сказочно повезло, и он очень быстро умер, хотя она приготовилась честно за ним ходить. Сейчас счастлива невероятно, говорит, поверить не могу, что у меня собственный домик у моря…
И, главное, аллергию как рукой сняло…

@ Марина Мурадова. 2016


....

Очень понравилась статья.
Что здесь сказать? Хотите — уезжайте. Хотите — оставайтесь. Но вот что главное: НЕ НАДЕЙТЕСЬ!

За последние сто лет не было ни одного случая, чтобы Kpeмль оправдал надежды просвещенной части населения собственной страны. Подавать надежды — это пожалуйста. А вот оправдывать их — как-то не складывалось. Ни разу.

Я почему-то думаю, что мы, российские писатели, ученые, журналисты и бизнесмены, вполне имеем право на нормальную жизнь при нормальной власти в нормальной стране. И если Россия не может этого предоставить, то не нужно тратить время и силы на пустые надежды. А нужно максимально быстро и с минимальными потерями для себя и для своей семьи переместиться в ту страну, которая это может предложить сегодня и сейчас.

Нет никакого смысла терять время на то, чтобы спорить с теми, кто утверждает, что сегодня в России все прекрасно, а что не прекрасно, то непременно наладится.

Как наладится — обращайтесь.

Владимир Яковлев.

Как германская семья огребла российской свободы


Создано: 23 июня 2016
Забавную историю поведал своим читателям немецкий журнал «Focus».

Жила была в ФРГ большая дружная, но альтернативно одаренная семья из восьми человек по фамилии Грисбах. Родились все члены семьи не в той стране, в которой им хотелось бы.

А хотелось бы им родится в России. Потому что в ФРГ свободы нет, а есть сплошной гейропейский разврат, распущенность и главное — тотальное подавление прав граждан.

В Германии, чтобы вы знали, преподают в школах сексуальное воспитание, а Грисбахи знали из передач российского телевидения, что в России такой скверны не только нет, но и с ней борются.

А еще в Германии детей мучают прививками, а Грисбахи были сторонниками «естественного иммунитета» и прекрасно знали, что прививки убивают детей. И еще они знали, что в России они найдут множество единомышленников по поводу прививок и количество этих едномышленников каждый день растет.

А еще Грисбахи были противниками толерантности к беженцам, а из передач российского телевидения и общения с российскими друзьями они знали, что слово «толерантность» в России — ругательное.

А когда они узнали из российских передач, что скоро всех немцев повыгоняют с работы, чтобы отдать их рабочие места мигрантам — они стали ходить на все митинги протеста против засилья беженцев. Активно ходили, всей семьей, оставляя детишек в доме одних. Об этом узнали власти и пригрозили изъять детей, если это безобразие не прекратится.

И тогда бабушка кинулась за помощью и советом к главным наставникам — каналу Лайфньюс. О чем они там договорились и чего насоветовались — фантазировать не буду, свечку я при том не держал.

Но по результатам «переговоров» Грисбахов с Лайфнюсом появился вот этот душещипательный материал.

И там написана правда, Грисбахи действительно бежали из «диктатуры ФРГ» в «Свободную Россию». Не написано только, что было потом.

А потом было вот что. Иммиграционные российские чиновники покрутили пальцем у виска и пояснили, что несогласие с прививками не может служить причиной для предоставления политического убежища.

Семь месяцев Грисбахи пытались взять Российские власти измором, рассказывали, как они любят Россию и лично Владимира Владимировича Пyтuнa и как они хотят жить в счастливой и свободной России, в которой люди могут спокойно ходить на митинги, не опасаясь, что у них за это отнимут детей.

Иммиграционные чиновники лишь крутили пальцем у виска.

У Грисбахов кончились деньги. Они переселились из гостиницы в свой микроавтобус, но не сдались.

К сожалению, к тому моменту, когда у них кончились деньги, у иммиграционных властей кончилось терпение.

На момент публикации этого материала семья Грисбахов, приехавшая в Россию за свободой — депортирована из страны.




http://shipilov.com/realtime/957-kak-ge ... obody.html

Oxana писал(а):...А хотелось бы им родится в России. Потому что в ФРГ свободы нет, а есть сплошной гейропейский разврат, распущенность и главное — тотальное подавление прав граждан....

Да, много на земле всяких дураков разных людей со всякими идеями.
Вот на видео: Видео для форума Испании:`

Это именно они... На этом видео.


....

А еще Грисбахи были противниками толерантности к беженцам, а из передач российского телевидения и общения с российскими друзьями они знали, что слово «толерантность» в России — ругательное

Приплачивают им, что ли? Или российским друзьям, которые им мозги промыли? А что - все может быть. Типа, вот - бедные европейцы бегут в Россию от режима. Но, мы не такие - нам всякие беженцы из европ ихних не нужны.

Фрики какие-то, с явными признаками альтернативного одарения "Режим" в ФРГ Kindergeld только должон был платить за 1-2 184€ в месяц , 3-194€ ,> 4 215€
Интересно , какие действия предпримут немецкие социальные службы, узнав о проживании в автобусе. И самое интересное,что потом скажут наши журналисты, если детей вдруг изымут

Ольга Бакушинская не в эмиграцию уехала, скорее, совершила прыжок в бездну. Карьера на российском телевидении, популярность, родной город, в котором известен каждый переулок. Казалось бы, кто же от такого уедет. Но два года назад она переехала в Израиль, где готовилась ухаживать за стариками или убирать подъезды. О том, каким был этот прыжок в бездну, куда деваться в эмиграции русскоязычному журналисту, и что спрашивали в Следственном комитете про Мизулину и минет, Ольга рассказала «ТУТиТАМ»



— Оля, ты ведь в Москве была телезвездой: огромные билборды с твоим лицом висели на МКАДе, программы на федеральных каналах, проекты, среда, целая жизнь. И вдруг ты уезжаешь в Израиль. Что случилось?

— Действительно ведь вдруг. Это произошло довольно быстро. Даже после того, как в журналистике всё стало очень плохо и работать стало почти невозможно, если хотелось заниматься журналистикой, а не пропагандой, я в общем не очень думала уезжать. Во-первых, возраст, во-вторых, жизнь обустроенная, в-третьих, откровенно говоря, я не очень способная к языкам. Я английский-то выучила с трудом. Но в какой-то момент – и об этом говорили многие люди, уехавшие в самые разные страны, – становится совершенно невозможно дышать. На тебя давит всё: люди, то, что они говорят, то, как они сходят с ума. Друзья начинают говорить абсолютно фашистские вещи, о которых мы все читали в книжках, но не представляли, что это начнёт происходить с нами. Тогда волей-неволей понимаешь: очень не хочется, но надо уезжать. Решение я приняла достаточно быстро: в феврале записалась в посольство, в апреле туда сходила, а в июле я уже приземлилась в аэропорту Тель-Авива. Честно говоря, не очень соображая, что я сделала, потому что я уезжала не в Израиль, я уезжала из России.

— А почему Израиль? Только потому, что можно было воспользоваться правом на репатриацию?

— Откровенно говоря, да. Мне было всё равно, в какую западную страну уехать. У меня были какие-то предпочтения и это был не Израиль, потому что я понимала, что еврейство у меня довольно хилое – еврей у меня только дед. Понимала, что моя дочь будет долго ждать гражданства. Понимала, что это, наверное, не самая удачная страна для обустройства. Но в неё можно было довольно быстро уехать. И главное: стать гражданином этой страны. За что я очень благодарна государству Израиль. Потому что получить паспорт и все права прямо в аэропорту – это очень большой знак доверия. Который я очень ценю.


— До переезда ты здесь побывала всего один раз, верно?

— Да, один раз и очень недолго. Я ничего не понимала об Израиле, я не представляла себе ни климат, ни менталитет. Единственное, что я понимала, что летом здесь очень жарко. С Израилем меня связывали только мои знакомые, на тот момент тоже не очень многочисленные. Я общалась с людьми, живущими здесь, но совершенно не представляла, как здесь всё устроено, на что люди живут, как они живут. Единственной моей связью было то, что я всегда была очень произраильски настроена в конфликтах Израиля с миром. Я всегда понимала, что тут происходит, что люди гибнут, что мир их не поддерживает.

— То есть твоя эмиграция – это действительно «путинская алия»?

— Да, тем более, что есть ещё нюанс. Я не очень люблю об этом вспоминать, но я ведь дважды побывала у следователя. Первый раз это было так называемое «дело Мизулиной», тогда вызывали многих селебрити: Собчак, Коха, который тогда ещё был в стране. Мы все перепостили какой-то твит о том, что Елена Мизулина не любит оральный секс. Это вроде бы очень смешно, но нас по этому поводу вызывали в Следственный комитет на допрос. Я взяла в правозащитной организации адвоката, он запретил мне давать интервью телевидению. Особенно НТВ и LifeNews, которые стояли у порога Следственного комитета и ждали меня.

— А что в Следственном комитете-то спрашивали? Про оральный секс?

— В основном они спрашивали, знакома ли я с Ксенией Собчак и с остальными фигурантами дела, и нет ли у нас сговора. Ну, сама понимаешь... В общем, я совершенно не понимала, что происходит. Зато ко второму допросу я была уже «тёртым заключённым» (смеётся). Это было уже непосредственно перед моим отъездом. Я что-то написала в блоге по поводу Украины и мне шили распространенную 282-ю статью УК (действия, направленные на распространение ненависти или вражды). Товарищ начальник, выражаясь нашим зэковским жаргоном, брал меня на понт и говорил, что статья тяжёлая, и что лучше бы я во всём призналась. Но тут главное красиво изобразить дуру: «Я? Где? Что? Это мой блог? Разве? Да вроде бы не мой». «Это ваша фотография?» – «Ой, что-то я себя не узнаю в гриме»…

— Ты шутишь?

— Да нет! Именно это правильная манера поведения. Ну и, конечно, без адвоката туда ходить нельзя и с ним нужно садиться так, чтобы в случае чего, он мог тебе наступить на ногу. То есть если ты что-то не то несёшь, адвокат тебе наступает на ногу, и ты начинаешь снова глупо улыбаться: «Ой, где это я? А кто вы? Вы такой милый!» (смеётся) И в общем я поняла, что дочь у меня одна, я у неё тоже. Надо уезжать... Хотя я понимала, что если я приеду в Израиль, скорее всего буду ухаживать за стариками, как я и заявила в консульстве на вопрос: «Что вы будете делать в Израиле со своей профессией?». Этот ответ их удовлетворил, и они тут же дали мне визу.


— А эта мысль не напрягала?

— Да меня вообще ничего не напрягало. В аэропорту чиновница меня спросила, почему у меня такое лицо, как будто я высадилась на другую планету. А я себя именно так и чувствовала. На что она сказала: «Вы не волнуйтесь, вам здесь будет лучше, чем там». И сейчас уже я начинаю думать, что, может быть, она была права.

— Ты нередко говоришь, что эмиграция – это смерть. Это просто красивая метафора?

— Нет, это не фигура речи. На мой взгляд, некоторые просто меняют образ жизни, а некоторые умирают. Многие мои друзья это прошли. Через несколько дней после приезда подумалось: «Что же я сделала, ведь я же умерла!» Это выглядело именно как смерть. Ты всё необходимое делаешь, всюду ходишь. Но у тебя нет ни прошлого, ни будущего. Голый человек на голой земле. И у тебя не работает ничего: ни прежние понятия, ни прежние мысли, ни прежняя мораль даже. Тебя просто нет. Это было очень тяжело и длилось месяца два. Хотя этого почти никто не замечал, потому что я функционировала в обычном режиме. При этом я делала всё, что было нужно: я быстро сняла квартиру, у меня была куча работы, я знакомилась с людьми, которые, кстати, мне тут же принимались очень помогать. Некоторые, правда, замечали, что со мной что-то не то. Но я же не могла сказать: «Я умерла». Как-то объясняла, что просто нервирована этим переездом. И месяца через два только очень медленно вырастает какой-то новый человек, частично мне незнакомый, с какими-то новыми понятиями о жизни.

— Например?

— Я, безусловно, стала лучше относиться к людям. Не то чтобы они раньше были плохие, а сейчас хорошие. Они в общем-то такие же. Просто я стала как-то лучше их понимать, мне проще встать на их сторону. Понты московские ушли. Кроме того, несмотря на то, что злиться было на что, из моей жизни постепенно уходила злость, я почти не злюсь. То есть даже если вроде бы надо прогневаться (тем более, что израильтяне люди темпераментные и злятся легко), у меня эта способность куда-то ушла. В этом смысле я не стала израильтянкой. Я научилась ценить малое. Мне раньше нужен был весь мир: или всё, или ничего. А сейчас я как блаженненькая немножко: любуюсь цветочками, вот оно счастье! Но главное, конечно, – другое отношение к людям. В силу моей биографии во мне было много высокомерия. Я думала, что многого достигла. А сейчас я поняла, как быстро эти достижения улетают. Подул ветер – и вот уже ты никто и собираешься ухаживать за стариками. Ты ничего не понимаешь в этой новой жизни, и на тебя с высокомерием смотрят люди, которых ты раньше отметал щелчком пальца. А сейчас ты от них зависишь. Это немножко смиряет.



— Как-то это странно звучит – ты переехала в страну, которая постоянно воюет, здесь довольно жёсткие условия выживания. А ты говоришь, что стала добрее.

— Откуда же ты знаешь, каким ты будешь, когда умрёшь и родишься заново. Иногда получается так, причём не только у меня. Израиль действительно очень жесткая страна. Но это иллюзия, что доброе не может быть жестким. Можно хорошо относиться к людям, понимать их, но это не значит, что нужно немедленно дать им сесть тебе на голову. Как ни странно, при том, что в прошлой жизни я была гораздо более скандальным человеком, в этой жизни мне стало гораздо легче сказать «нет». У меня такое ощущение, что причина моей жёсткости в прошлом была в некоторых моих непроработанных комплексах.

— Ну хорошо, ухаживать за стариками не получилось...

— Случайно не получилось. Сначала я составила резюме с перечнем всех моих заслуг. Очень красивое резюме. И по большому счёту мне оно очень мешало, потому что я его таскала, например, в продовольственный магазин, куда пыталась устроиться на работу. «Уууу, – говорили мне. – Нам, конечно, нужны работники, но... мы вам позвоним». Компании, которые нанимают уборщиц, мне говорили, что у меня совсем другие представления о работе, судя по резюме. А там нужно слушаться и подчиняться. И вообще делать не очень приятную работу. Я при этом орала, что мне всё равно, и мне просто деньги нужны. Но меня не брали. И, надо сказать, это был самый тяжёлый период в Израиле, потому что я понимала, что ещё чуть-чуть и я, как Киса Воробьянинов, вместе с ребёнком начну учить фразу «Je ne mange pas six jours». Причём у меня ребёнок получает пенсию в России по потере кормильца, но доллар стал падать, пенсия становилась все меньше. Я думала, что всё – нам конец. Я ведь понимала, что устроиться на работу русскоязычному журналисту в Израиле это большая случайность. Но как-то получилось...

— Не просто получилось. Ты работаешь журналистом на израильском русскоязычном канале Iland. Он только запустился. Что это за история?

— Да, я работаю на новом кабельном телеканале, который можно смотреть ещё и онлайн. Задумка создателей в том, чтобы не очень грузить людей по всему миру израильскими новостями. Скорее задача – рассказывать про Израиль, про города, про историю, про еду, про моду. Вот я, например, делаю программу «Русский остров» про людей – про наших «русских» израильтян.



— Эту самую «русскую улицу» в Израиле часто ругают. А кто, с твоей точки зрения, её обитатели?

— Самые разные люди. Я выбираю героев, которые сделали что-то интересное. Так что для меня эти месяцы работы были кайфом знакомства с другим Израилем. С людьми, которые здесь живут недавно или давно, но при этом они заняты каким-то интересным делом, они чего-то достигли, они весёлые, их ничего особо не раздражает (хотя израильтяне вообще-то очень раздражительны). И я поняла, что здесь можно жить, здесь будет компания, будет общение. Причём компания эта будет едва ли не интереснее, чем в Москве, потому что эти люди зачастую прошли через страшные трудности, в том числе и психологические. Они, как и я, ломались и что-то в себе выращивали новое. И в результате они смогли всё преодолеть. Как правило, они милые, простые и добрые. Они готовы пойти тебе на встречу. Я всё-таки давно в профессии. Я очень много брала интервью у звезд. И могу сказать, что известные израильтяне очень сильно отличаются от московских.

— Чем?

— Они живые. Они не сидят перед тобой, как красивая кукла. Очень часто они не красивые и совсем не куклы. Это обычные люди, обычно одетые, обычно выглядящие, а не как резаные-перерезанные со стянутой кожей на затылке российские звезды. Можно считать, что они плохо за собой следят. Но на самом деле они просто считают, что это не главное. И они очень хотят тебе помочь хорошо сделать твою работу: они готовы что-то переговорить, если запись не получилась, они всегда звонят и благодарят за программу.

— У них есть ностальгия?

— Да, наверное, как у всех. Многие говорят, что нет. Что они уже и не представляют себе другой страны, кроме Израиля. Кто-то до сих пор вспоминает Одессу, как рай на земле. Но и возвращаться не собирается. Никто из моих героев не сказал, что не хочет жить в Израиле или что живёт здесь, потому что деваться некуда. Всем хорошо. При этом никто не обгаживает и свою бывшую родину, с теплом вспоминают. А приходит ли к ним набоковское: «Бывает ночь, и только лягу – в Россию поплывёт кровать» – не знаю. Об этом никто не любит говорить. Я тоже не люблю. Но да, бывает.

— Значит, скучаешь?

— Конечно. Я родилась в Москве, я там всю жизнь прожила, я знаю там каждый уголок, я знаю, как она менялась и не в лучшую сторону. Я знаю, что скучаю по городу, которого нет. Я знаю, что скучаю по стране, которой нет. Но я понимаю, что я не вернусь, я понимаю, что я выстрою свою жизнь в Израиле. Как сказал другой поэт: «По несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места» (Геннадий Шпаликов). Но скучаю, да.


— Но ведь биллбордов с твоим изображением вдоль МКАДа здесь точно не будет...

— Мне бы очень не хотелось вернуться в то состояние, когда я ощущала себя стоящей рядом с этими биллбордами. Это было весьма не полезное для меня состояние. Я сейчас научила себя всячески осаживать в смысле звёздной болезни. Я научилась говорить, что это не только я, у меня замечательные коллеги, у меня прекрасные герои. Я сейчас понимаю, что мне в моём московском состоянии было не очень хорошо. Мне сейчас лучше. Я совершенно перестала париться по поводу того, что престижно или нет.

— Ты поэтому выбрала для жизни не Тель-Авив и не Иерусалим, а Хайфу?

— Хайфу я выбрала методом тыка. Когда я уезжала, мне было совершенно всё равно, куда ехать. Вообще для меня в Израиле нет представления о центре. Многие москвичи до центра добираются час на поезде. И я так же. Так что у меня ощущение, что я живу на МКАДе, а там где-то есть Kpeмль. Я в Москве в центр сорок минут на метро добиралась, ну здесь час на поезде до Тель-Авива. Невелика разница. В общем, я выбрала Хайфу. И только потом вспомнила, что, когда я была в Израиле в первый раз – во время путешествия на круизном лайнере – я уплывала из Хайфы. И ночью я стояла на палубе и думала: «Красиво! Вот там окошки, там люди живут, а мне здесь никогда не жить». Я это вспомнила, когда у меня в Хайфе появилась перспектива собственного окошка – моя собственная квартира. В общем, у Бога своеобразное чувство юмора, и когда что-то говоришь, нужно быть поосторожнее. И да, я подумывала о центре, но здесь я уже так обжилась, у меня появились прекрасные друзья, я завела маникюршу и парикмахера. И главное – тут люди, которые подхватили меня в первые дни и очень мне помогали. А это самое главное, эти люди создают вокруг тебя тепло. Так что буду на поезде в Тель-Авив ездить.

— У тебя ведь есть ещё одно отягчающее для Израиля обстоятельство – ты христианка. Израиль же отчасти живёт по законам иудаизма. В бытовом смысле особенно.

— Ну я же не в Бней-Браке живу (город, в котором живут религиозные иудеи – прим.автора). В Хайфе можно в шаббат спокойно и в магазин сходить, и автобусы есть, немного, но есть. Тут такой шаббат в light-версии. Но я, когда приехала, меня приняли, дали теудат зеут (израильский паспорт), сказали: «Как-то располагайся, вот мы тебе даже денег дадим. Живи». И было бы очень странно, если бы я стала тут устанавливать свои порядки и требовать автобусы, магазины и два выходных в неделю. Кроме того, когда я уезжала, я получила совет, которому нельзя было не последовать. Я должна была год не вякать, не требовать, не сопротивляться, а изучать евреев. Очевидно же, что еврей я хилый. А здесь живут евреи. Разные: религиозные или не религиозные, это всё-таки люди с определённой ментальностью и определенным бэкграундом. Ни у какого другого народа нет такой истории. И я верю, что у евреев есть завет с Богом. Мне нужно было во всём этом разобраться. А то, что ты узнал – ты полюбил, а то, что полюбил, воспринимаешь гораздо легче. Конечно, при ближайшем рассмотрении многие иллюзии развеиваются. Но всё-таки тот год, когда я изучала и привыкала, работает и будет работать. Теперь, когда я что-то узнаю о некоторых общинах, о каких-то тяжёлых, неприятных вещах, это накладывается уже на некие знания, понимание людей, мне есть у кого спросить. Мне не всё нравится и многое активно не нравится. Но я воспринимаю это как предмет для изучения, а не для истерики: «Ой, боже мой, куда я попала».

— Ты в стране уже два года. И все вроде бы очень неплохо устроилось. Часто спрашивают, не страшно ли жить в Израиле? Чего ты боишься здесь?

— Я боюсь только одного: что я не сумею заработать денег. А я ведь единственный источник дохода для дочери пока. Все остальное — с этим можно жить. Я почему-то совершенно не боюсь терактов. Один мой знакомый как-то сказал: в Израиле очень высокое чувство личной безопасности. Это правда. Я почему-то не боюсь ни терактов, ни войн. Знаешь, чего я боюсь? Я боюсь ситуации, когда не знаешь, где твой враг. Потому что, когда враг известен, от этого можно защититься. А вот от прозрачных глаз следователя...

Ты же сама знаешь, что очень разобщённые в мирное время евреи перед лицом внешней угрозы тут же собираются и начинают друг другу помогать, спасать, отбивать атаку. Так что отобьёмся…

— Отобьёмся? Ты уже так чувствуешь, через «мы»?

— Ну, поскольку евреи меня еврейкой не считают, я и не претендую. Но я могу сказать точно, что чувствую себя израильтянкой. Я связала свою судьбу с этой страной. Так что да, отобьёмся.

http://tutitam.com/lyudi/olga-bakushins ... ?_utl_t=fb


....

Алексей Левин

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПОБЕГА
Прочитал тут что пyтuн простил Сирии 10млрд(!!!!) долл. еще советского долга и вспомнил историю одного человека, чьи интересы мне посчастливилось представлять в нашем суде шесть лет назад. В начале 80-х он, тогда молодой врач , пошел работать врачом скорой помощи в городе Рыбинск Ярославской области. Дороги там были такие, что все скорые были полноприводными микроавтобусами УАЗ, те самые легендарные "буханки". Но не хватало на огромную область тех буханок катастрофически. Гибли люди, не дождавшись помощи. А когда врачи роптали, мол нам бы машин побольше, начальство их всяко корило. Ведь "буханки" шли и в армию, а мол обороноспособность важнее всего.И сломался человек. Не смог дальше видеть как люди истекали кровью после травм или умирали роженицы, или инсультники только потому что одна машина не могла быть одновременно в трех местах и "скорую" ждали иногда по шесть часов. И устроился он корабельным врачом на корабль торгового флота , что по заграницам плавали. Вы спросите причем тут Сирия и побег? А вот причем. Шли они как то в Сирию с грузом. Груз, что везли внизу был секретным и к нему никто не подходил. А на верхней палубе стояла стройными рядами другая помощь "братскому сирийскому народу"....Да, именно те самые, страшно дефицитные в Рыбинском районе и спасающие жизни "буханки". Знаете сколько он их насчитал? 450 штук!!! Только на одном рейсе, одного сухогруза! И подумалось ему что только эти машины решили бы проблемы всей скорой помощи всей Ярославской области на ближайшие лет десять. И тошно стало ему оставаться в этой подлейшей стране, и дождавшись первого же рейса в капстрану он свалил. Его канеш совковые пропагандоны костерили "предателем", а он наверно только посмеивался , точно зная, что кто костерил , те предатели и были))



....